Почему уличные протесты не работают

Причины могут быть самыми разнообразными — плохой и дорогой общественный транспорт, образование, полицейский беспредел, планы снести городской парк, одним словом, все, что угодно.

Часто недовольство распространяется дальше и возникают требования об отставке правительства или премьер-министра или просто жалобы на коррупцию и экономическое неравенство. С высоты птичьего полета можно видеть как толпы разгневанных людей яростно требуют перемен. И часто все эти выступления заканчиваются ничем. Их КПД поразительно низок.

Есть всем известные исключения: в Египте, Тунисе и Украине уличные протесты действительно привели к смене правительства. 

Появившееся летом 2011 года движение (возникшее изначально в малазийском Куала-Лумпуре) быстро распространилось по миру и вскоре под его лозунгами были заняты центральные площади 2600 городов по всему миру.

Но самое интересное началось потом. Разрозненные социальные группы не имели ни формальной связи друг с другом, ни формальной иерархии, ни сколько-нибудь заметных лидеров. Но социальные сети помогали участникам создать палаточные лагери, совместно выступать, собирать средства, общаться со средствами массовой информации и властями: на каждом новом месте все выстраивалось по похожим схемам. Одно и то же послание собирало толпы людей вместе: недопустимо положение, при котором 1% людей держит в своих руках все богатства, а 99% едва сводят концы с концами.

Эта глобальная, многочисленная, и, казалось бы, хорошо организованная акция должна была бы повлиять на экономическую политику. Но этого не произошло. Хотя тема экономического неравенства и стала более популярной в последующие годы, никакого практического эффекта требования протестующих не возымели.

Заголовки об «Оккупай Уолл-Стрит» просто потихонечку исчезли из газет. Обычно правительство предлагает протестующим умиротворяющую риторику, но не проводит никаких политических реформ. Президент Бразилии Дилма Русеф публично согласилась с требованиями демонстрантов и пообещала изменения в государственной политике, которые так и не наступили.

Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган был более агрессивен, он обвинил оппозицию в заговоре, а его правительство даже на несколько дней заблокировало на территории страны YouTube и Twitter. Так же все обстояло и во время демонстраций в Мехико (против насилия) и Нью-Дели (против коррупции): многолюдные марши и скудные результаты.

Почему?

Как получается, что множество мотивированных людей достигает столь малого? Возможный ответ получил социолог Андерс Колдинг-Йоргенсон из Копенгагенского университета. В 2009 году он в рамках своего эксперимента создал Facebook-группу против сноса исторического Аистова фонтана в Копенгагене.

В течение первой недели к группе присоединились 10 тысяч человек, к концу второй ее численность составила около 27 тысяч человек. Это и было экспериментом: планов по сносу фонтана никогда не существовало. Колдинг-Йоргенсон просто хотел показать как легко создаются большие группы при помощи социальных сетей.

В современном мире протест, объявленный через Twitter или Facebook, несомненно, соберет толпу, особенно, если проблема реальна. Проблема в том, что происходит после демонстрации. Иногда марш протеста заканчивается столкновениями с полицией, а чаще — просто выдыхается.

Это важное наблюдение сделано Зейнеп Туфекци, научным сотрудником Центра информационно-технологической политики Принстонского университета. Она пишет, что «[В эпоху] до интернета требовалась тщательная организационная работа, чтобы обойти цензуру или организовать протест, которая также помогала построить инфраструктуру для принятия решений и разработки стратегии поддержания движения. Теперь движения проскакивают этот шаг, часто во вред себе».

В большинстве случаев, таким механизмом являются партии. Это могут быть не существующие еще партии, ведь демонстранты часто не доверяют «штатным оппозиционерам». Но всегда найдутся политик, которые чувствуют себя бесприютными на политическом поле и которые готовы заняться сложной ежедневной работой по превращению политической энергии граждан в государственную политику.

Как замечают многие, социальные сети способны и усилить и уничтожить политические партии в классическом понимании этого слова. Но профессиональные политики — те, кто готов ежедневно заниматься черновой работой — будут необходимы в любом обществе. Политика без партий, демократия, основанная только на социальных сетях — это опасная иллюзия.