Тёмная сторона Поднебесной

Китай находится в постоянном движении. Он постоянно преобразуется и изменяется. Тем не менее, там всё же остаются такие сферы общественной жизни, в которых продолжает царствовать «сладкая парочка товарищей» любого социалистического государства: повсеместное регулирование и драконовская регламентация. Постепенно кое-где руководство страны ослабляет натяжение гаек, затянутых ещё во времена Мао, но делает это крайне неохотно и со скрипом. Например, только совсем недавно власти сняли запрет на распространение игровых приставок и консолей, который действовал 14 лет.

Мой вам совет - будете в Пекине, попробуйте зайти на свой Твиттер. Думаю, вас ожидает некоторое разочарование, ибо вы сможете увидеть только то, что сочтёт нужным Политбюро КПК. Всё дело в том, что чуткий сон тамошней партийной номенклатуры, а заодно и работников Министерства государственной безопасности надёжно стережёт проект «Золотой щит» или «Великий китайский файрвол».

Это такая себе система фильтрации содержимого интернета в «китайских Чучхонях». Разработка проекта была начата в 1998 году, а в 2003 году он введён в эксплуатацию по всей стране. «Щит» представляет собой систему серверов на интернет-канале между провайдерами и международными сетями передачи информации, которая фильтрует трафик. Пожалуй, из-за этой стены, десятки тысяч веб-сайтов со всего мира не могут быть отображены там на уютненьких мониторах компьютеров или экранах смартфонов. В общем, таким дивным образом они стерегут себя от внезапного визита перестройки и гласности. Это их право, не будем же мы их корить за такую политику?

В Китае тучи над Фейсбуком нависли ещё в 2009 году и, похоже, ничто уже не указывает на то, что когда-нибудь кто-то из жителей Поднебесной снова увидит такую милую сердцу каждого западного юзера фейсбучную синеву. С тех пор, крупнейшая социальная сеть в мире является не самой крупной в этой стране. Некоторые аналитики связывают ужесточение этого запрета с массовыми беспорядками в своенравном Синьцзян-Уйгурском автономном районе, которые прокатились по региону летом прошлого года. Вся пикантность момента  заключается в том, что в этой северо-западной местности страны, уйгурское мусульманское большинство, ориентированное на получение независимости от Пекина (45,21% населения) противостоит ханьскому  меньшинству (40,58%). Собственно говоря, в узком смысле, ханьцы - это самые настоящие китайцы (также под китайцами могут подразумевать все народы КНР). Вместе с тем, такая политика китайских властей может быть связана с попытками протекционизма национальных конкурентов Фейсбука.

Уверен, что кроме, собственно, цензуры китайцы стремятся «поддерживать своих парней, а не каких-то заморских колонизаторов» (2 в 1). В свете этого, последние годы ознаменовались стремительным ростом популярности местных социальных сетей. Например, Renren Network и Sina Weibo стали одними из самых многочисленных. Для многих тамошних операторов цензура - это что-то, с чем можно работать, однако для западных компаний она неприемлема. Оттого и нет их там, этих западных брендов. Что тут, сказать, Китай идёт по своему пути.

Благодаря стараниям китайской цензуры, ежегодно только 34 иностранных фильма получают право на прокат в местных кинотеатрах. Это сильно ограничивает доступ обывателям к последним блокбастерам из Голливуда. Однако над уже одобренными фильмами постоянно занесён дамоклов меч цензуры, дабы «ничто не оскорбляло и не подрывало основы социалистического строя». Китайские зрители любят «облегчённые», развлекательные версии иностранных фильмов, ведь для глубокого переосмысления себя и своего места в большой семье народов республики уже существуют свои киношедевры.  Например, когда в 2006 году тайваньский китаец Энг Ли (Ang Lee) добавил в свою коллекцию ещё один «Оскар» за лучшую режиссёру в фильме «Горбатая гора», то многие в Китае порадовались за него. Однако эта неоднозначная картина так и не была показана в Китае. Справедливости ради стоит отметить, что он вполне реабилитировался в глазах строгих цензоров, когда срежиссировал «Жизнь Пи» - приключенческую драму об одиноком индусе и добром льве смогли показать даже в Китае.

Азартная страсть и её зримое воплощение - всевозможные казино с яркими неоновыми вывесками вне закона в Китае с 1949 года. Тем не менее, для многих китайцев закон не писан и в стране процветают подпольные игровые дома со стенами, отделанными красным бархатом. Там журчит алкоголь, шелестят карты и глухо звенят игровые фишки, а в воздухе витают облака сигаретного дыма. Закон вовсе не мешает предприимчивым китайцам организовывать игровые квартирники или даже подпольные лотереи. Такое положение дел в Китае при наличии огромного количества состоятельных и очень состоятельных, а также весьма азартных китайцев способствовало формированию своеобразного игрового кольца вокруг Пекина. Всё дело в том, что в некоторых специальных административных районах Китая, переданных «коммунистам» под управление своими бывшими западными метрополиями, игровой бизнес разрешён. Среди таких везунчиков: некогда британский Гонконг и португальский Макао.  Там-то и оседают миллионы долларов китайских игроманов.

Пекин блокирует доступ к тысячам веб-сайтов 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Это не только завёрнутые цензурой социальные сети или сайты оппозиции, но и традиционная порнушка и другой незаконный контент. Например, из-за этого вы не сможете зайти на страничку Голоса Америки и посмотреть любимую программу о нарушении прав человека в Китае. Более того, результаты поиска также цензурируются. Так, вы не найдёте на просторах китайского интернета статьи в Википедии, в которой повествуется о событиях на площади Тяньаньмэнь в 1989 году.

Скажу вам честно, это самая древняя и наиболее обожаемая категория для цензурирования на протяжении всей истории человеческой цивилизации со времён изобретения письменности. Тамошние любители почитать перед сном из Главного управления по делам прессы и печатного дела (General Administration of Press and Publication) изучают всё, что помышляет попасть на страницы печатной прессы или в книжные магазины. Издатели в Китае живут словно между молотом и  наковальней: или ты соглашаешься на цензуру или теряешь доступ к 1,5 млрд потенциальных читателей. Запрещённые книги часто попадают контрабандой из Гонконга на материковый Китай, ведь там отсутствует цензура.

Вы были бы весьма наивным либералом, если бы подумали, что Facebook и Twitter - это единственные социальные медиа, заблокированные в КНР. В частности, китайские пользователи с маленькими китайскими ручками также не могут получить свободный доступ к Snapchat и YouTube. Скажем так, отсутствие западных гегемонов, позволило китайцам запустить собственные жизнеспособные аналоги и не «париться» насчёт их отсутствия. Теперь их собственные социальные сети процветают посреди моря цензуры и госрегулирования.

Западные бренды в ауте, а меж тем Weibo и WeChat обзавелись сотнями миллионов пользователей. В то же время, тамошние сервисы потокового видео не отстают от китайских соцсетей. Такие сервисы, как Youku, Sohu и iQiyi занимают место YouTube в стране, где так чтят прошлое и внимательно смотрят в будущее, без злобы и укора, но с чувством собственного достоинства и уверенности в правильности избранного курса.